Утором всё было весело. Я пришла к Аньке Ш. и мы со всеми остальными девчонками устроили фотосессию на цифровик.

Потом этот самый цифровик сломался. Если учесть, что он принадлежал Аниному брату, то нам «очень повезло».

Мы решили съездить в мастерскую. Сначала мы поехали в Шлиссельбург. По дороге мы тормознули «Волгу». Добрый дядя подвёз нас бесплатно. Мастерская в Шлисселе оказалась закрытой на обед, и мы поехали в Кировск.

Первый промежуток между остановками мы прошли пешком. Потом сели на 440 автобус и доехали до Кировска. По дороге прицепились к какому-то чубрику, который потом показал нам, где мастерская. Но она была закрыта… Пришлось ехать обратно.

В Шлисселе сказали, что цифровики они не ремонтируют.

Аня решила, что починит фотик в Питере, но ей не хватало денег, поэтому она решила пойти к Дюше (Дюша – это Андрей. Такой урод, который безответно любит Аню, встречается с Алёной) и попросить денег.

Дом был просто жутким. Туда было реально страхово заходить: все стены были исписаны надписями, было темно. Дюши дома не оказалось.

Мы пошли пешком от Шлисселя до садоводства, пытаясь по дороге поймать машину.

У Ани болел живот.

По дороге мы встретили Сашу (старшого брата Дюши). Аня попросила денег у него.

Потом мы все же нашли дяденьку, который подвёз нас, опять же бесплатно.

Да уж…хочешь приключений на пятую точку – приезжай в Шлиссель.



***

Мы с Таней пошли гулять, потом позвали Даню. Мы гуляли так втроём, а я чувствовала себя лишней, всё время молчала. Они о чём-то шутили, Танька побила Даню.

Мы пришли к Аньке, сели на крыльце.

Аня рассказала нам душераздирающую историю про, то как Дюша полез на вышку и чуть не грохнулся с огромной высоты, чтобы доказать ей что-то.

Потом мы ещё немного прошлись. Даня изъявил желание проводить Таню до дома. Мы проводили её, потом пошли гулять вдвоём. Я уже знала, что он собирался поговорить со мной. Он попросил рассказать душераздирающую историю своей жизни. Я начала рассказывать всё по порядку. Я рассказала то, что никто не знал, кроме меня раньше. Я не знаю, почему я это сделала. Просто я чувствую, что Даня – это единственный человек, которому я могу всё рассказать, и который потом не выдаст, не будет действовать сказанным мной против меня, не упрекнёт меня ни в чём.

Выслушав всё, он сказал:

« Я бы, наверно, свихнулся от такой жизни».

Я: «Ты думаешь, я не свихнулась?»

Даня: « Не видно пока. Ну, что ты делаешь сумасшедшего?»

Я: «Ну, я руки себе режу».

Даня: « Ну, всё же не так серьёзно, покажи руку».

Я показываю руку.

Даня: «Нет, всё серьёзно. Зачем ты так?»

Я: «Нравится».

Даня: « Тебе нравится пускать себе кровь?»

Я: «Да».

Даня: «А я фильм про это смотрел, называется «Кровопускание». Там Мелкий (так Даня называет своего младшего брата) пальцем показывал, сказал: «Даня, смотри, она на Аню Звереву похожа».

Я: «Он знает моё имя?»

Даня: «Да, он всех знает».

Я: «А я думала, он знает только Таню, ну, и Алёну».

Даня: «Он говорит, что Таня – это такая девочка, у которой волосы, как солома».

Мы посмеялись.

Даня: «Короче, не делай так. Это плохо, конечно ничего плохого нет, но всё равно это…плохо. Просто плохо и всё».

Дальше он посоветовал мне начать кататься на скейте. Потом разговор плавно перешёл в разговор о школе.

Он довёл меня ло лома, и мы попрощались.

Мне стало легче. Впервые за много месяцев я выговорилась.

Уходя домой, я думала: «Даня, я ненавижу тебя, но всё же ты – друг».